Книга представляет собой первое издание, увы, посмертное (фотограф умер в том же 1958 году). Второе вышло в 1972 году в маленьком формате, глубокой печатью на Калининском полиграфкомбинате, с сокращенным набором иллюстраций. Это - имеет формат близкий к листу писчей бумаги и 96 высокопечатных фотографий.
Моисей Соломонович Наппельбаум вступил в профессию фотографа в возрасте 14 лет в 1884 году. Он застал время, когда снимали портреты в павильоне фотоаппаратом формата 50х60 см, объективов-анастигматов не было и в помине, снимали похожим на латунную гильзу от трёх,а то и пятидюймового снаряда, объективом типа Петцваля английской фирмы "Дальмейер". Ученику Наппельбауму приходилось самому приготовлять мокроколлодионные пластинки, а потом фиксировать их цианистым калием (!), лишь позднее стали использовать гипосульфит, который имеет некоторые недостатки перед гипосульфитом в фотографических целях, зато неядовит. Вот откуда в детективных романах конца 19- начала 20-го века многочисленные эпизоды отравления цианистым калием! Тогда это был распространеннейший фотореактив, в том числе среди многочисленных фотолюбителей - поклонников нового чудесного изобретения - фотографии.
"Печатали мы тогда на альбуминной бумаге. Бумагу покрывали тонким слоем белка, очувствляли в "серебрянной" ванне, сушили, затем накладывали на негатив и в особой копировальной рамке выставляли на дневной свет (обычно выносили рамки во двор), затем вирировали в так называемой "золотой" или "платиновой" ванне (т. е. в растворе, содержащем хлорное золото или хлорную платину), высушивали, обрезывали и наклеивали. Тонкий слой белка (альбумина) давал исключительно нежные тона. Наши современные бромистые бумаги несравненно выше по качеству, разнообразнее, богаче возможностями (ой ли? - А. А. Горский), но при тех небольших задачах, которые ставили перед собой фотографы того времени, эта бумага имела свои достоинства." Наппельбаум льстил бромосеребрянной фотобумаге, стараясь не прослыть монархистом-антисоветчиком. Нежные тона означают большую градацию шкалы тонов, или большую разрядность цветов по ныне-современно-компьютерному.
Был Наппельбаум и в Северной Америке. Уехал туда, не сумев открыть свое ателье в Минске или наняться к кому-нибудь на работу. Пробыл в Америке несколько лет (все это происходило в 1890-е годы, 110 лет назад) и сам, по собственной воле, вернулся в Россию. Не понравилась ему американская манера ретушировать портреты до достижения пошлой красивости, безвкусица и стандарт в работе. Хотя много Наппельбаум нашел достойного там похвалить. Рамки настоящей аннотации не дают всего этого перечислить.
По возвращении в Россию окончательно сформировался собственный стиль Наппельбаума. Пользоваться одним источником света, не использовать бутафории и рисованных фонов, Обрабатывать фон на негативе, нанося мазки и пятна, процарапывая эмульсию. Негатив немного передерживать при съёмке, потом заметно недопроявлять, чтобы снизить контрасты, неизбежные при применении одного источника света. Снимать поясные или бюстовые портреты, обязательно включая в них изображение рук человека. Хотя не чурался Наппельбаум и съёмки на улице (см. портрет Дзержинского). Работал камерой 24х30 см на стеклянных фотопластинках, объективом Фохтлендер Коллинеар со светосилой 1:7,7 (по крайней мере им фотограф снимал Ленина в Кремле - эти данные уже не из книги, а из журнала "Советское Фото").
Некоторые утверждают, что секрет мастерства Наппельбаума заключается не только в его художественных и технических приёмах, но и умении наладить психологический контакт с портретируемым. Так, он способен был послать клиента домой с требованием переодеться определённым образом для съемок. Многочисленные подражатели Наппельбаума действительно подтверждают предположение, что копирование приёмов мастера, не дает мастерского результата, однако иногда, особенно в настоящее время, и с копировкой напряженка.
В 2002-2003 годах московская "Литературная газета" опубликовала серию фотографий М.С.Напельбаума из собрания ЛАФОКИ РАН ( Лаборатория научно-прикладной фотографии и кинематографии Российской академии наук) вместе с современными фотографиями фотографа ЛАФОКИ Александра Марова, который " поставил цель создать стилистически цельную композицию, отобразив своих персонажей в актуальной сегодня изобразительной манере Наппельбаума" (Литературная газета, номер 26 (5882), 26 июня - 2 июля 2002 г., стр. 13).
Далее позволю привести себе переписку на форуме сайта http://www.antique.boom.ru/ с фотографом из Хельсинки Александром Бронштейном: "Добрый день! Еще хотелось бы узнать ваше мнение о серии фотографий в стиле М. С. Наппельбаума, которые печатаются в московской "Литературной газете". Понимаю, что в Хельсинки эту газету не распространяют, но явление показательно: черно-белый портрет не утратил популярности и фотографии эпигона Наппельбаума очень показательны: он допускает несколько ошибок, обуславливаемых тем, что его техника отлична от наппельбаумовской, и чисто творческие. Прежде всего эпигон снимает максимум на формат 6 на 6, весь кадр резок, важные элементы не выделяются резкостью-нерезкостью, на лице видны все морщины, неправильно показываются руки, не уводятся в тень галстук, рукава и отвороты пиджака. Взгляд портретируемого случаен и не служит раскрытию личности, не заметно, что фотограф установил психологическую связь с моделью. Наппельбаум снимал, в частности Ленина, на пластинки 24 на 30 см объективом Фохтлендер Коллинеар 42 см, 1: 7,7, то есть копией сверхрезкого Герц-Дагора, но за счет малой глубины резкости портрет производит гармоничное и привлекательное впечатление (морщины уведены в зону нерезкости). Как Вы думаете, можно в настоящее время восстановить старую технологию фотосъемки на формат хотя бы 18 на 24, с печатью на хлоросеребряной фотобумаге, дающей увеличенную шкалу тонов, с вирированием золотом. Из книги одного английского фотографа, изданой в 2000 году, я узнал, что в Великобритании доступен некий золотой вираж для, надо понимать, бромосеребряных бумаг. Как ситуация в Финляндии, доступны ли фотографам-крупноформатникам подобные фотоматериалы, или только в США осталась колония поклонников Анселя Адамса? Желаю всего хорошего, Антон Горский."
Ответ Александра Бронштейна: "Уважаемый господин Горский! К сожалению я не имею возможности ознакомится с фотографиями в Лит. газете. Однако я горячий приверженец съемок портретов специальной мягкорисующей портретной оптикой. О старых объективах можно прочесть на странице http://leica.boom.ru/OldLens.htm. Там же фотография моих детей. Чернобелых фотографий, снятых мною, в сети практически нет. Одна лежит на странице http://actors.khv.ru/l/loginovag.htm - это Галя Логинова. Красивая женщина, хорошая актриса и мама Милы Йович. Я в свое время делал самые первые детские фотографии Милы. Золотой и платиновый виражи широко использовались в фотографии еще в 19 веке. Использовалась тогда аристотипная бумага. Для вирирование одного листа форматом 18 х 24 нужно было 0.13 г золота. Химикат - хлорное золото - продавался в фотомагазинах. Не забывайте, что фотография была увлечением богатых людей. Камера с оптикой могла стоить больше, чем рядовой служащий зарабатывал за год. Рецепты этих виражей доступны. В финляндии, естественно, можно приобрести пленку и бумагу любого формата.Напельбаум был безсловно гениальным фотографом. Рембрант в фото. Шире мои взгляды на портретную фотографию к сожалению сложно изложить в формате гостевой книги. Спасибо!"
Вдобавок ко всему на портрете академика-кораблестроителя А. Н. Крылова есть изображение рук (это не так просто организовать), а на портрете академика-строителя космических кораблей Н. Н. Шереметьевского внизу фотографии, где знаток Наппельбаума ожидает увидеть уравновешивающее всю композицию изображение рук портретируемого - виден только узор на рубашке под растегнутым пиджаком. Спасибо Мамии РБ или РЗ, или вроде того.
А. А. Горский